О древнерусском глаголе имѣти, посессивных конструкциях и сложном будущем с имамь / имоу в ранних восточнославянских текстах

В статье рассматривается употребление глагола имѣти и других предикативных посессивных конструкций, а также инфинитивных сочетаний «сложного будущего I» с имамь и имоу в ранних древнерусских летописях и некнижных текстах. Показано, что в живом древнерусском языке глагол имѣти для выражения значения ‘habere’ практически не употреблялся — с самого раннего времени абсолютно доминировала быти-конструкция обладания с сочетанием оу + Р. п. в значении посессора (типа оу Х (есть)Y). Преобладание в летописях употреблений с абстрактными именами (типа любъвь имѣти, гнѣвъ имѣти и т. п.) позволяет предполагать, что в восточнославянской диалектной зоне значение конкретного отчуждаемого обладания глагола имѣти не получает активного развития. Соответственно, не получают развития в живом древнерусском языке и модальные обороты имамь + инфинитив, семантика которых базируется на значении имѣти ‘habere’, — как и имѣти-конструкция обладания, они оцениваются как книжные (южнославянизмы). Сочетания имоу + инфинитив, впоследствии грамматикализовавшиеся в части восточнославянских диалектов в будущее время, развились на базе значения глагола ꙗти ‘взять’.